Почему современные корабли не бронируют. Бронирование кораблей в World of Warships. Возможные схемы бронирования
Вот она, электроника. Не спешите говорить, что это, мол, когда было, что теперь всё компактнее и легче. Так-то оно так, но зато теперь не в пример больше. Я скажу об этом два слова ниже.
Теперь я вижу, какая у меня получается структура этой мини-серии.
3) на дозвуковую ракету можно поставить тандемную боевую часть: сначала кумулятивный заряд для пробития брони, а потом фугасный с замедлением для причинения разрушений внутри корабля. Конечно, мощность заброневого воздействия снижается, но всё равно лучше, чем просто кумулятивная ракета. Очевидно, что таких ракет нет именно потому. что нет брони.
Однако же сегодня дела обстоят так, как обстоят; а во втором и третьем постах я думаю показать, что, типа, так оно и должно быть.
Второй пост, каковой я представляю вашему вниманию, о том, почему на корабли некуда ставить броню. То есть: почему нет возможности забронировать корабль.
А третий будет посвящён вопросу: почему корабль и не надо бронировать.
По здравом размышлении я понял, что рассматривать можно – и нужно – последствия установки не только электронных систем, но и ракетного оружия. Может быть, это и не снимет сразу недоумение Denisator’а, но с точки зрения исторической правды вполне уместно. Так как броню эти двое вытесняли совместно: ракетное оружие и электроника, в основном на него же и работающая.
Ну, давайте смотреть.
Лучше всего смотреть на примере переоборудования – можно оценить, что сняли, что поставили и как оно соотносится. В нашем случае – соотносится по весам и объёмам.
Берём лёгкий крейсер «Оклахома Сити» типа «Кливленд» – раз уж мы поминали «Кливленды» в прошлом посте.
Переоборудовали три корабля, назвали: крейсера УРО типа «Галвестон». Задача: поставить на большие корабли – а «Кливленд» – это около 14 тыс. т водоизмещения – поставить на большие корабли большие ракеты. Конкретно: зенитный комплекс «Тэйлос», который со своей дальностью 120 км считался, да и реально являлся для того времени комплексом большой дальности.
На головном «Галвестоне» сняли две кормовых трёхорудийных башни главного калибра (ГК, 152 мм) и три универсальных – по два 127-мм ствола в каждой.
Но ещё пока переоборудовали, поняли, что будет слишком мало места для нормального размещения оружия и его электроники. Поэтому на двух оставшихся, в том числе и на «Оклахоме», сняли ещё по две универсальные башни и ещё по одной башне ГК! И продлили надстройку в нос аж до оставшейся единственной носовой башни ГК. И, заметьте, универсальную башню, тоже оставшуюся одинокою сиротою, передвинули по той надстройке вперёд.
Вот вам две картинки: ракетная «Оклахома Сити» и, ниже, лёгкий крейсер типа «Кливленд», то есть какой она была при рождении. Обратите внимание, на схеме «Кливленда» башни выделены чёрным на виде сверху:
И не спрашивайте, я не знаю, что это за зелёный флаг изображён на «Оклахоме»! Но это она, точно она. И изображение качественное, другие хуже.
Про надстройку. Очевидно, такое масштабное её увеличение вызвало немалую прибавку в водоизмещении. Но нам не важно, что это сталь, а не собственно транзисторы с диодами – мы говорим о том, как электроника заняла место брони. Точнее, сделала её установку роскошью, которую никто себе позволять не хочет.
На «Галвестонах, кстати, броню трогать не стали. Думаю, главной причиной было то, что это не даёт свободных объёмов. И потом, Советский Союз в это время строил массово хорошие большие артиллерийские крейсера, и кто ж тогда мог знать, сколько он их настроит. А против 152-мм снаряда броня точно пригодится.
Прикинем. Сняты три из четырёх (!) башен ГК. Я быстро не нашёл их описание, возьму то, что нашёл: тоже трёхорудийную, тоже 6-дюймовую башню английского . Она имела лобовую броню 102 мм и бортовую 50 мм и весила 178 т. И это только вращающаяся часть! На «Кливлендах» броня была 165 мм на лбу, на бортах поменьше, чем у англичан: 32 мм; на круг то же на то же. Добавим барбет, добавим механизмы подачи, оборудование погребов, вес боезапаса – получим не менее 250 т на башню.
Итого с кораблей снято 1300–1400 тонн.
Внимание! Несмотря на это, водоизмещение крейсеров после переоборудования ВОЗРОСЛО примерно на 500 тонн!
Прикинем, сколько из этого заняло ракетное оружие – комплекс «Тэйлос».
Вот как он монтировался на «Галвестонах»:
Боезапас – 46 ракет. Вес ракеты 3180 кг. Итого: 146 тонн с небольшим. Допустим, ещё три раза по столько – вся механика погреба и пусковой установки, плюс доля веса электрогенераторов, соответствующая мощности, расходуемой на приводы. Получаем 600 тонн. Оценочно, конечно, но порядок цифр ясен, да?
Остальные 700–800 тонн – электроника! Электроника, обслуживающая один-единственный ракетный комплекс. Ну, и железо, со всем этим связанное.
Кстати, когда речь идёт об электронике, не надо забывать железо антенных решёток, башнеподобных мачт и тумбообразных подставок, всяких площадок и полочек, на которых стоят антенны, а также медь и железо в электро- и гидромоторах их приводов.
Добавлю ещё пример, для усиления эффекта.
Сделали американцы серию фрегатов «Фаррагат» (тогда «фрегат» означало не то, что сейчас, но это отдельный рассказ, небезынтересный, кстати). Они имели по одной 127-мм артустановке и по одной спаренной ПУ ЗРК «Терьер».
Корабли получились хорошие, захотелось построить ещё. Только с заменой артустановки на вторую ПУ «Терьер». Но нужны были значительные дополнительные объёмы, что в конечном итоге привело к увеличению водоизмещения кораблей следующего типа, «Леги» на 1000 т по сравнению с «Фаррагатами».
«Терьеры» значительно меньше «Тэйлосов» – всего 1500 кг, боезапас на ПУ 40 ракет. Итого, по нашей методике, 240 тонн. Ещё какое-то количество тонн пошло на увеличение запаса топлива, а остальное – на электронику для второй ПУ и, в ещё большей мере, на помещения для этой электроники.
Ещё одно, о чём не надо забывать, когда говорим об электронике. Не надо забывать о мощности, которую она потребляет. И, соответственно, про генераторы, которые эту мощность вырабатывают.
Вот пример. Тяжёлый крейсер «Де Мойн», построенный в конце войны, имел «удельную электромощность» 0,42 кВт/т (на тонну водоизмещения). Это при том, что в конце войны на больших кораблях стояли РЛС обнаружения надводных целей, воздушных целей, РЛС управления огнём ГК (причём не одна), управления огнём универсального калибра (тоже не одна), и малого зенитного тоже уже стояли. Это были РЛС ранних поколений, они жрали много электричества, и вот – 0,42 кВт/т.
А на атомном фрегате «Бейнбридж» (1962 г.) этот показатель был уже 1,77 кВт/т. При том, учтите, что на «Бейнбрижде» всей артиллерии было – две 76-мм спарки; то есть не было этой тучи электроприводов, которая на тяжёлом артиллерийском крейсере обслуживает главную и зенитную артиллерию и её многочисленные погреба и линии подачи. А кроме пушек, было всего-то три ракетных установки: две зенитные и одна противолодочная.
То есть на приводах должна была быть экономия электричества. Остальное поедала электроника – понятно, сколько её было?
Собственно, известно, сколько её было. Было её в пять раз больше, чем на такого же класса корабле десятилетие назад. Точная цифра – 158 тонн. Плюс в 10 раз выросшая потребляемая мощность, со 100 до 1000 кВт – это всё про «Бейнбридж». Уже тогда стоимость электроники составляла 40% от общей стоимости корабля.
Получается, что я был не совсем точен в комментарии. Броню вытеснила не электроника (считая с объёмами, ею занимаемыми), а электроника плюс ракетное оружие (тоже, конечно, с объёмами).
Есть сводные данные за десятилетие с 1951 по 1961 г. Объёмы, занимаемые вооружением, увеличились за это время в 2,9 раза; объёмы под электроникой – в 3,4 раза. То есть, повторюсь, если учитывать все сопутствующие факторы – а как их не учитывать? – то понятно, что для брони места не остаётся.
А вот вам прямо об электронике:
Вы, как всегда, должны мне простить качество фотографии: не для красоты щёлкаю, для дела.
Мы начали с того, что заинтересовались, почему корабли не бронируют сегодня. Вопрос можно уточнить таким образом: почему бы не начать ставить броню на корабли? Сегодня, после того, как несколько десятилетий не ставили; но, раз она так эффективна против ракет…
Окончательный ответ должен у нас сформироваться по окончании этой мини-серии, то есть после следующего поста, который я надеюсь сделать последним. А сейчас мы смотрим, почему от брони отказались тогда – в годы технической революции на флоте, когда на корабли в массовом порядке пошло ракетное оружие и сопровождающая его электроника. И не только его сопровождающая.
Должен сказать, что первой жертвой электроники стала не броня. Ею стала скорость.
В середине 1930-х годов французский лидер эсминцев «Ле Терибль» установил мировой рекорд скорости – 45,03 узла. Итальянцы тоже очень ценили это качество во всех боевых кораблях, наш лидер «Ташкент», построенный ими, развивал до 42,5 узла. А про наш собственный «Ленинград», тоже лидер, пишут, что его максимум составил 43 узла.
Американы меньше гнались за скоростью, им нужна была в первую очередь дальность, в первую очередь для Тихого океана. Но и их предвоенные эсминцы типа «Гливс» (в строю с 1940-го) развивали 37,4 уз.
Не могу, поставил «Гливс». Какой красавец, а?! Я его запомнил с детства, когда мне, в 8-м классе, от одноклассника, сына адмирала, досталась «на посмотреть» книжка – перевод справочника Jane’s fighting ships, издание 1965 года. Причём – ДСП! Кто не знает: гриф «для служебного пользования». Тогда «Гливсы» ещё стояли на вооружении ВМС США, это был самый старый тип, оставшийся в строю US Navy.
Следующий тип, «Флетчер», тоже был ничего: 36,5 узла. Это 1942-й, уже понятно, что основная борьба американцев – на Тихом океане, дальность нужна как воздух… Потом спустились до 35 узлов и собирались там закрепиться: авианосцы 1950-х годов – 35-узловые, надо, чтобы эсминцы могли их сопровождать хотя бы в тихую погоду.
Хотели, да не смогли. Не смогли, несмотря на то, что в силовых установках наблюдался значительный прогресс. Не буду расписывать повышение параметров пара и прочее, поверьте на слово.
Не смогли, потому что попёрли зенитные и противолодочные ракеты и сопутствующая им электроника.
И вот уже первый специальный тип ракетного эсминца, «Адамс» (1960), имеет 33 узла (у него – 1 ПУ ЗУР, 1 ПУ ПЛУР – противолодочных). Его наследник в крупносерийном строительстве «Спрюенс» – 32,5 узла. Наследник «Спюенса», основной сегодняшний тип «Орли Бёрк» (1988 г.) – 32 узла.
Застабилизировались. Меньше нельзя, действительно некому будет сопровождать авианосные ударные соединения.
Моя прикидка. Если корабль с современным составом вооружения, скажем, с таким же, как на «Бёрках», попытаться бронировать… так, о каком типе бронирования мы говорим? Не определено; тогда будем размышлять в рамках идеологии броневой защиты конца Второй мировой. То есть времени, когда она, защита, закончилась.
Серьёзное бронирование – это 20% водоизмещения. Полное водоизмещение «Бёрков» – 8448 тонн. 20% – 2100 тонн. Но прибавляйте:
– увеличение веса корпусных конструкций, чтобы обеспечить нужную для брони прибавку водоизмещения;
– увеличение мощности силовой установки для сохранения скорости хода;
– увеличение запасов топлива для сохранения дальности плавания.
И получим мы не 20%, а все 50. Если не больше.
А этого никто не даст. Таких надводных кораблей, чтоб 13 тыс. т водоизмещения, кроме авианосцев и разных десантных вариантов, уже давно не строят. Давно-давно, с тех пор, как испугались ядерного оружия. Испугались и решили, что боевой потенциал надо рассредоточивать. Что крупные корабли теперь строить не надо. Разве что когда иначе нельзя, как в случае авианосцев и десантно-штабных кораблей-вертолётоносцев «Мистраль».
Ну и разве что кроме наших гигантов типа «Пётр Великий». Но «Пётр» – особая статья, он стал таким большим по причине концепции, которая родилась не от хорошей жизни… Не будем про «Петра».
Несколько слов о том, что, сидя за современным РС, трудно себе представить, как это электроника может быть тяжёлой. Не про антенны и помещения – прямо про электронику. Я её немало повидал (и поделал тоже) за свою 30-летнюю инженерскую жизнь.
Что есть РС? РС есть нерезервированная ЭВМ с ограниченным набором внешних устройств, рассчитанная на комнатные условия эксплуатации.
Бортовая электроника должна быть:
Резервированной, это в первую очередь. То есть у нас не один комплект процессора, блоков питания и пр, а три, четыре.
Устойчивой к вибрациям и ударам. Это заставляет делать платы с толстым металлическим каркасом, а блоки – с толстыми стенками, по крайней мере некоторыми. Поставьте РС на стенд, и она рассыплется при вибрациях, разлетится при ударах.
Представляете, какие требования по ударостойкости предъявляются к электронике корабля, об борт которого будут стучать не только волны, но и снаряды с ракетами?
Это же заставляет отказываться от легкомысленных способов монтажа, от плоских разъёмов – поставьте РС на вибростенд, через 10 минут мама вылезет из слотов. А через час точно вылезет.
Требования по температурным режимам. Из-за них, в частности, в бортовой электронике нельзя применять самые продвинутые процессоры, самые плотноупакованные БИСы. Ну, и побольше металла – отводить тепло на корпусные конструкции. Правда, последнее относится в первую очередь к космическим приложениям.
Требования по устойчивости к разным противным средам, для моря это очень актуально. Требования по экранированию в смысле электромагнитной совместимости с прочим оборудованием. А не кактус на мониторе.
Ещё разные требования, которые записаны в ГОСТах по испытаниям бортовой техники.
Вот почему единица бортового электронного оборудования сама по себе, без внешней обвязки, будет весить во многие разы больше РС.
Но не надо забывать о мощности. Если вы хотите излучить мегаватты в импульсе, вам сначала, до того, как оно выйдет на антенну, эту мощность надо пропустить через схемы в электронных блоках РЛС. Если у вас есть автоматический стабилизатор антенного поста, то на выходе изящной схемы стабилизации, этакого маленького блочка, надо ставить усилитель, который раздует управляющий сигнал до киловаттов, нужных для мощных и быстродействующих (то есть вдвойне мощных) следящих приводов.
Вот почему некоторые единицы корабельной электроники и не надо сравнивать с РС.
Наконец, не нужно забывать о количестве. Сейчас электроника везде, на камбузе, и то электроника. На большом корабле, наверное, сотня мест, где стоят экраны, пульты и клавиатуры, а может, и больше сотни. Помните БИУСы, которые я показывал в статье ?
Наверное, хватит? Ну что я буду наворачивать пример на пример, и так ясно.
И так много. Ничего себе коротенький пост… Заканчиваю.
Хочу сказать, откуда многие цифры и пара картинок, понятно, о каких речь.
Тот же сын адмирала тогда же примерно дал мне посмотреть наизамечательнейшую книгу: «Корабли-ракетоносцы», издана в 1967 году. Эта книга попала ко мне в самом чудесном возрасте, когда знания впитываются, как… да, теперь с этим куда хуже…
Сколько же я почерпнул из этой книги! Там ведь рассказано буквально о каждом типе кораблей, построенных как ракетные или переоборудованных в таковые. Разумеется, про социалистические корабли там ничего не было, но и капиталистических хватило с избытком.
Там было всё, вплоть до вопросов непотопляемости и характеристик двигательных установок. Все ракеты, схемы их наведения, характеристики пушек и торпед, и реактивные бомбомёты, и… да вы по статье видите, что там было. Даже анализ боевых повреждений кораблей во Вторую мировую, причём – по классам.
Хотя, конечно, не все сведения, приведённые в статье, взяты из той книги.
То есть не совсем из той, из такой же. Ту книгу я отдал. А потом нашёл такую же в библиотеке своего трыжды краснознамённого, ордена Патриса Лумумбы ракетного дивизиона!
Я её спёр – я же убедился за два года, что в библиотеку никто не ходит, ни бойцы, ни офицеры. И совсем уж успокаивает совесть то, что дивизион вскорости расформировали и демонтировали – двухгодичники, пришедшие мне на смену, не успели отслужить свой срок.
Видите, как теперь пригождается. Я там ещё несколько книжек спёр…
Резюме. Необходимость иметь ракетное оружие и мощное электронное оборудование для управления и оружием, и всем прочим, стала причиной, вытеснившей броню «изнутри». Я имею ввиду, изнутри данного корабля, который гипотетически мог бы быть бронирован. То есть причиной того, почему корабль нельзя, не удаётся бронировать.
Осталось нам посмотреть, какие причины вытеснили её «извне». То есть по каким причинам корабль и не надо бронировать.
Большинство начинающих игроков Worlds of Warships наверняка думали о том куда выстрелить чтобы уничтожить корабль одним выстрелом. Чтобы понять данную тему необходимо знать как делается бронирование кораблей в World of Warships. Развитие флотилии представляет собой противостояние вооружения и брони, именно от этих составляющих отталкиваются при производстве новых боевых единиц. На некоторых боевых машинах вес брони составляет до 40-45 процентов от общей массы судна. При изготовлении брони также стараются учесть тот факт что корабль сильно перегружать нельзя. Чтобы не накрывать защитой весь корабль конструкторы решили защищать только самые значимые части, которые имеют ценность при выполнении основных функций корабля. Фактически любой корабль можно уничтожить одним выстрелом, при этом пробив броню машинного отделения или погреб.
Самым простым способом поразить плавающую машину можно считать выстрел в центральную часть над водой, так как машинное отделение находится там, или в артпогребе, который находится под башнями крупного калибра. Если рассматривать способ еще проще, то можно расстреливать судно, выводя из строя все вспомогательные орудия. Данный способ хоть и проще, но требует значительно больше времени на то чтобы уничтожить судно. Все важные части корабля хорошо забронированы, и уничтожить их сразу довольно проблематично . Всегда требуется соизмерять уровень своих пушек и уровень брони корабля соперника. Не надо забывать о том, что повреждения может получить и собственный корабль, поэтому необходимо защищать наиболее от повреждений. Если развернутся к противнику носом или кармой, то можно уменьшить площадь попадания, что послужит только плюсом.
Бронирование кораблей в World of Warships или что необходимо знать о броне
Влияние на разрушение брони
- Угол попадания снаряда сильно влияет на пробиваемость. При прямом угле или том который близко с этим значением, повреждаемость максимальная. При остром угле может быть рикошет.
- Расстояние с которого произошел выстрел тоже оказывает значительное влияние. Чем дальше сделан выстрел, тем повреждения меньше, и наоборот.
- Разрушение брони зависит и от типа снаряда. Они бывают бронебойные и осколочно-фугасные.
Игрокам следует помнить что бронирование корабля в World of Warships играет большую роль при ведении боя. Знание всех нюансов бронирования поможет избежать серьезных повреждений и самому наносить их.
Несмотря на множество проблем и ограничений, установка брони на современные корабли возможна. Как уже говорилось, имеет место весовая «недогрузка» (при полном отсутствии свободных объемов), которую вполне можно использовать для усиления пассивной защиты. Для начала нужно определиться с тем, что конкретно нужно защитить броней.
В годы ВОВ схема бронирования преследовала вполне конкретную цель - сохранить плавучесть корабля при его поражении снарядами. Поэтому бронировалась зона корпуса в районе ватерлинии (чуть выше и ниже уровня ВЛ). Кроме того, нужно не допустить детонации боезапаса, потери возможности двигаться, вести огонь и управлять им. Поэтому тщательно бронировались орудия ГК, их погреба в корпусе, ГЭУ и посты управления. Это и есть те критические зоны, которые обеспечивают боеспособность корабля, т.е. способность вести бой: прицельно стрелять, двигаться и не тонуть.
В случае с современным кораблем все намного сложнее. Применение тех же критериев оценки боеспособности приводит к раздуванию объемов, которые оцениваются как критические.
Броненосец прошлого и ракетная жестянка настоящего. Первый мог бы стать символом немощи советских ПКР, но почему-то пошел на вечную стоянку. Американские адмиралы где-то ошиблись?
Для ведения прицельной стрельбы кораблю ВОВ было достаточно сохранить в целости само орудие и его погреба боезапаса - оно могло вести прицельный огонь, даже когда разбит командный пост, корабль обездвижен, сбиты КДП централизованного управления огнем.
Современные средства вооружения менее автономны. Они нуждаются в целеуказании (либо внешнем, либо собственном), электропитании и связи. Это требует от корабля сохранить свою радиоэлектронику и энергетику для возможности вести бой. Пушки можно зарядить и навести вручную, но ракеты требуют электричества и радиолокации для стрельбы. Значит, нужно бронировать аппаратные помещения РЛС и электростанции в корпусе, а также кабель-трассы. А такие устройства, как антенны связи и полотна РЛС, забронировать вообще не получится.
В этой ситуации, даже если будет забронирован объем погреба ЗУР, но вражеская ПКР попадет в небронированную часть корпуса, где, по несчастью, будут расположены аппаратура связи или РЛС ЦУ, либо электрогенераторы, ПВО корабля выходит из строя полностью. Такая картина вполне соответствует критериям оценки надежности технических систем по самому слабому ее элементу. Ненадёжность системы определяет худший ее компонент. У артиллерийского корабля таких компонентов всего два - орудия с боезапасом и ГЭУ. И оба этих элемента компактны и легко защищаются броней. У современного корабля таких компонентов множество: радиолокаторы, электростанции, кабель-трассы, пусковые установки ракет и т.д. И выход любого из этих компонентов из строя приводит к обрушению всей системы.
Можно попробовать оценить устойчивость тех или иных боевых систем корабля, применив метод оценки надежности. Для примера возьмем ПВО дальнего действия артиллерийских кораблей эпохи ВМВ и современных эсминцев и крейсеров. Под надежностью будем понимать способность системы продолжать работу при отказе (поражении) ее компонентов. Главной сложностью здесь будет определение надежности каждого из компонентов. Чтобы как-то разрешить эту проблему, примем два метода такого расчета. Первый - равная надежность всех компонентов (пусть будет 0,8). Второй - надежность пропорциональна их площади, приведенной к общей боковой площади проекции корабля.
Как видим, как с учетом относительной площади в боковой проекции корабля, так и при равных условиях надежность системы снижается у всех современных кораблей. Это не удивительно. Для вывода из строя дальней ПВО крейсера «Кливленд» нужно либо уничтожить все 6 АУ 127-мм, либо 2 КДП, либо энергетику (подача электричества на приводы КДП и АУ). Уничтожение одного КДП или нескольких АУ не приводит к полному отказу системы.
У современного РКР типа «Слава» для полного отказа системы нужно поразить либо объемную ПУ С-300Ф с ракетами, или РЛС подсвета-наведения, либо уничтожить ГЭУ. У эсминца «Арли Берк» надежность выше в первую очередь из-за разнесения боекомплекта по двум независимым УВПУ и аналогичное разнесение РЛС подсвета-наведения.
Это весьма грубый анализ всего одной системы вооружения корабля, со множеством допущений. Причем бронированным кораблям дается серьезная фора. Например, все компоненты приведенной системы корабля эпохи ВМВ бронированы, а у современных кораблей антенны не защищены принципиально (вероятность их поражения выше). Роль электроэнергии в боеспособности кораблей ВМВ несоизмеримо меньше, т.к. даже при отключенном электропитании возможно продолжение огня при ручной подаче снарядов и грубом наведением средствами оптики, без централизованного управления от КДП. Погреба боезапаса артиллерийских кораблей ниже ватерлинии, современные ракетные погреба расположены сразу под верхней палубой корпуса. И так далее.
По сути, само понятие «боевой корабль» приобрело совершенно иное значение, чем в годы ВМВ. Если раньше боевой корабль был платформой для множества относительно независимых (замкнутых на себя) компонентов вооружения, то современный корабль это слаженный боевой организм с единой нервной системой. Разрушение части корабля времен ВОВ носило локальный характер - где повреждения, там и отказ. Все остальное, что не попало в зону поражения, может работать и воевать дальше. Если в муравейнике гибнет пара муравьев - для муравейника это мелочи жизни.
У современного корабля попадание в корму почти неминуемо скажется и на том, что делается на носу. Это уже не муравейник, это человеческий организм, который, лишившись руки или ноги, не умрет, но и воевать будет уже не способен. Таковы объективные последствия совершенствования оружия. Может показаться, что это не развитие, а деградация. Однако бронированные предки могли всего лишь стрелять из пушек в пределах видимости. А современные корабли универсальны и в состоянии уничтожать цели в сотнях километров от себя. Такой качественный скачок сопровождается и определенными потерями, в числе которых усложнение вооружения и как следствие снижение надежности, рост уязвимости и повышенная чувствительность к сбоям.
Поэтому роль бронирования в современном корабле заведомо ниже, чем у их артиллерийских предков. Если и возрождать бронирование, то с несколько иными целями - для предотвращения немедленной гибели корабля при прямом попадании в наиболее взрывоопасные системы, такие как погреба боезапаса и ПУ. Такое бронирование лишь незначительно улучшает боеспособность корабля, но существенно может повысить его живучесть. Это шанс не взлететь на воздух мгновенно, а попытаться организовать борьбу за спасение корабля. Наконец, это просто время, которое может позволить экипажу эвакуироваться.
Сильно изменилось и само понятие «боеспособности» корабля. Современный бой настолько скоротечен и стремителен, что даже кратковременный выход корабля из строя может повлиять на исход сражения. Если в боях артиллерийской эпохи нанесение существенных увечий противнику могло занимать часы, то сегодня - секунды. Если в годы ВОВ выход корабля из боя практически был равен его отправке на дно, то сегодня выбывание корабля из активного ведения боя может быть всего лишь выключение его РЛС. Либо, если бой с внешним ЦУ - перехват самолета (вертолета) ДРЛО.
Тем не менее, попробуем оценить, какое могло бы получиться бронирование у современного боевого корабля.
Лирическое отступление о целеуказании
Оценивая надежность систем, хочется отойти на некоторое время от темы бронирования и затронуть сопутствующий вопрос о целеуказании для ракетного оружия. Как показано выше, одним из слабейших мест современного корабля являются его РЛС и прочие антенны, конструктивная защита которых совершенно невозможна. В связи с этим, а также учитывая успешное развитие активных систем самонаведения, иногда предлагается полный отказ от собственных РЛС общего обнаружения с переходом на получение предварительных данных о целях из внешних источников. Например, от корабельного вертолета ДРЛО или беспилотников.
ЗУР или ПКР с активной ГСН не нуждаются в непрерывном подсвете целей и им достаточно приблизительных данных о районе и направлении движения уничтожаемых объектов. Это вполне позволяет перейти на внешнее ЦУ.
Надежность внешнего ЦУ как компонента системы (например системы той же ПВО) оценить очень сложно. Уязвимость источников внешнего ЦУ очень высокая - вертолеты сбиваются дальнобойными ЗРК противника, им оказывается противодействие средствами РЭБ. Кроме того БПЛА, вертолеты и другие источники данных о целях зависимы от погоды, им требуется скоростная и устойчивая связь с получателем информации. Тем не менее, автор не в состоянии точно определить надежность таких систем. Условно примем такую надежность, как «не хуже», чем у других элементов системы. Как же изменится надежность такой системы с отказом от собственного ЦУ, покажем на примере ПВО ЭМ «Арли Берк».
Как видим, отказ от радиолокаторов подсвета-наведения повышает надежность системы. Однако исключение из системы собственных средств обнаружения целей тормозит рост надежности системы. Без РЛС SPY-1 надежность выросла всего на 4%, в то время как дублирование внешнего ЦУ и РЛС ЦУ повышает надежность на 25%. Это говорит о том, что полный отказ от собственных РЛС невозможен.
Кроме того, некоторые радиолокационные средства современных кораблей имеют ряд уникальных характеристик, терять которые совершенно нежелательно. В России имеются уникальные радиотехнические комплексы активного и пассивного целеуказания для ПКР, с загоризонтной дальностью обнаружения кораблей противника. Это РЛК «Титанит» и «Монолит». Дальность обнаружения надводного корабля достигает у них 200 и более километров при том, что антенны комплекса размещаются даже не на топах мачт, а на крышах рубок. Отказываться от них - просто преступление, ибо противник подобных средств не имеет. Обладая подобным РЛК корабль или береговой ракетный комплекс полностью автономен и не зависит ни от каких внешних источников информации.
Возможные схемы бронирования
Попробуем оснастить броней относительно современный ракетный крейсер «Слава». Для этого сравним его с кораблями близких габаритов.
Из таблицы видно, что РКР «Слава» вполне можно нагрузить дополнительно 1700 тонн нагрузки, что составит около 15,5% от полученного водоизмещения в 11 000 тонн. Вполне соответствует параметрам крейсеров периода ВОВ. А ТАРКР «Петр Великий» может выдержать усиление брони из 4500 тонн нагрузки, что составит 15,9% стандартного водоизмещения.
Рассмотрим возможные схемы бронирования.
Забронировав лишь самые пожаро- и взрывоопасные зоны корабля и его ГЭУ получили снижение толщины броневой защиты почти в 2 раза по сравнению с ЛКР «Кливленд», бронирование которого во времена ВОВ тоже считалось не самым мощным и удачным. И это при том, что самые взрывоопасные места артиллерийского корабля (погреба снарядов и зарядов) размещаются ниже ватерлинии и вообще мало подвержены риску повреждения. У ракетных кораблей объемы, содержащие тонны пороха, расположены сразу под палубой и высоко над ватерлинией.
Возможна другая схема с защитой исключительно самых опасных зон с приоритетом толщины. Про главный пояс и ГЭУ придётся в этом случае забыть. Концентрируем всю броню вокруг погребов С-300Ф, ПКР, 130-мм снарядов и ГКП. В этом случае толщины брони вырастают до 100 мм, но площадь прикрытых броней зон в площади боковой проекции корабля падает до смешных 12,6%. ПКР должно очень не повезти чтобы она попала именно в эти места.
В обоих вариантах бронирования остаются совершенно беззащитными артустановки Ак-630 и их погреба, электростанции с генераторами, хранилища боезапаса и топлива вертолета, рулевые машины, все аппаратные радиоэлектроники и кабельные трассы. Все это на «Кливленде» просто отсутствовало, поэтому конструкторы и не думали об их защите. Попадание в любую незабронированную зону для «Кливленда» не обещало фатальных последствий. Разрыв пары килограммов взрывчатки бронебойного (или даже фугасного) снаряда вне критических зон не мог угрожать кораблю в целом. «Кливленд» мог перенести не один десяток таких попаданий в течение длительного многочасового боя.
С современными кораблями все по-другому. ПКР, содержащая в десятки и даже сотни раз больше взрывчатки, попав в незабронированные объемы, причинят настолько тяжелые увечья, что корабль почти сразу теряет боеспособность, даже если критически важные бронированные зоны остались нетронутыми. Всего лишь одно попадание ПКР ОТН с БЧ весом 250-300 кг приводит к полному разрушению внутренностей корабля в радиусе 10-15 метров от места подрыва. Это больше ширины корпуса. И, что особенно важно, у бронированных кораблей эпохи ВОВ в этих незащищенных зонах не было систем, напрямую влияющих на способность ведения боя. У современного крейсера это аппаратные, электростанции, кабель-трассы, радиоэлектроника, средства связи. И все это не прикрыто броней! Если же мы попытаемся растянуть площадь бронирования и на их объемы, то толщина такой защиты упадет до совершенно смехотворных 20-30 мм.
Тем не менее, предложенная схема вполне жизнеспособна. Броня защищает наиболее опасные зоны корабля от осколков и пожаров, близких разрывов. Но вот защитит ли 100-мм преграда из стали от прямого попадания и пробития современной ПКР соответствующего класса (ОТН или ТН)?
Ракеты
Оценить способность поражать защищенные броней объекты у современных ПКР сложно. Данные по возможностям боевых частей засекречены. Тем не менее, способы провести подобную оценку, пусть и с низкой точностью и множеством допущений – существуют.
Проще всего воспользоваться математическим аппаратом артиллеристов. Бронебойность артиллерийских снарядов теоретически рассчитывается при помощи множества формул. Воспользуемся простейшей и самой точной (как уверяют некоторые источники) формулой Якоба де Марра. Для начала проверим ее по известным данным артиллерийских орудий, у которых бронепробиваемость получена на практике путем отстрела снарядов по реальной броне.
Из таблицы видно достаточно точное совпадение практических и теоретических результатов. Наибольшее расхождение касается противотанковой пушки БС-3 (практически 100 мм, в теории 149,72 мм). Делаем вывод, что по данной формуле можно теоретически рассчитать бронепробиваемость с достаточно высокой точностью, однако абсолютно достоверными полученные результаты считать нельзя.
Попробуем сделать соответствующие расчеты для современных ПКР. В качестве «снаряда» принимаем боевую часть, так как остальная конструкция ракеты не участвует в пробитии цели.
Также нужно иметь ввиду, что к полученным результатам надо относиться критически, в связи с тем, что бронебойные артиллерийские снаряды достаточно прочные объекты. Как видно из таблицы выше, на заряд приходится не более 7% веса снаряда – остальное толстостенная сталь. БЧ ПКР имеют существенно большую долю ВВ и, соответственно, менее прочные корпуса, которые при встрече с избыточно прочной преградой скорее расколются сами, чем пробьют ее.
Как видим, энергетические характеристики современных ПКР в теории вполне позволяют пробивать достаточно толстые броневые преграды. На практике полученные цифры можно смело уменьшить в несколько раз, т.к., как говорилось выше, БЧ ПКР — не бронебойный снаряд. Однако можно полагать, что прочность БЧ «Брамос» не настолько плоха, чтобы не проникнуть через преграду в 50 мм при теоретически возможных 194 мм.
Высокие скорости полета современных ПКР ОН и ОТН позволяют в теории без применения каких-либо сложных ухищрений повысить их способность пробивать броню простым кинетическим способом. Достигнуть этого можно снижением доли ВВ в массе БЧ и увеличением толщин стенок их корпусов, а также применением удлиненных форм БЧ с пониженной площадью сечения. Например, уменьшение диаметра БЧ ПКР «Брамос» в 1,5 раза при увеличении длины ракеты на 0,5 метра и сохранении массы увеличивает теоретическую пробиваемость, рассчитанную по методу Якоба де Марра, до 276 мм (рост в 1,4 раза).
Задача поражения бронированных кораблей для разработчиков ПКР не новая. Еще в советское время для них создавались БЧ, способные поражать линкоры. Конечно, такие боевые части ставились только на ракеты оперативного назначения, так как уничтожение таких крупных целей именно их задача.
На самом деле с некоторых кораблей броня не исчезала и в ракетную эпоху. Речь идет об американских авианосцах. К примеру, бортовое бронирование авианосцев типа «Мидуэй» достигало 200 мм. Авианосцы типа «Форрестол» имели 76-мм бортовую броню и пакет продольных противоосколочных переборок. Схемы бронирования современных авианосцев засекречены, но очевидно броня не стала тоньше. Неудивительно, что конструкторы «больших» ПКР должны были проектировать ракеты, способные поражать бронированные цели. И тут простым кинетически способом пробития отделаться невозможно – 200 мм брони очень сложно пробить даже скоростным ПКР со скоростью полета около 2 М.
Собственно никто и не скрывает, что один из типов БЧ оперативных ПКР был «кумулятивно-фугасным». Характеристики не афишируются, но известна способность ПКР «Базальт» пробивать до 400 мм стальной брони.
Задумаемся над цифрой – почему именно 400 мм, а не 200 или 600? Даже если держать в уме те толщины броневой защиты, которые могли встретить советские ПКР при атаке авианосцев – цифра 400 мм кажется невероятной и избыточной. На самом деле ответ лежит на поверхности. Вернее не лежит, а режет форштевнем океанскую волну и имеет конкретное название – линкор «Айова». Бронирование этого замечательного корабля поразительным образом чуть-чуть тоньше магической цифры 400 мм.
Все встанет на свои места, если вспомнить, что начало работ над ПКР «Базальт» уходит в далекий 1963 год. В составе ВМС США все еще оставались добротные бронированные линкоры и крейсера времен ВМВ. На 1963 год ВМС США имели 4 линкора, 12 тяжелых и 14 легких крейсеров (4 ЛК «Айова», 12 ТК «Балтимор», 12 ЛК «Кливленд», 2 ЛК «Атланта»). Большинство числились в резерве, но на то и резерв, чтобы в случае мировой войны призвать в строй резервные корабли. И флот США не единственный оператор броненосцев. В том же 1963 году в ВМФ СССР оставалось 16 бронированных артиллерийских крейсеров! Были они и во флотах других стран.
К 1975 году (год принятия «Базальта» на вооружение) численность бронированных кораблей флота США сократилась до 4 линкоров, 4 тяжелых и 4 легких крейсеров. Причем линкоры оставались важной фигурой вплоть до списания в начале 90-х. Поэтому не стоит ставить под сомнение способность БЧ «Базальта», «Гранита» и других советских «больших» ПКР без труда проникнуть через броню в 400 мм, и оказать серьезное заброневое действие.
Советский союз не мог игнорировать существование «Айовы», ведь если считать, что ПКР ОН не в состоянии уничтожить этот линкор – то, получается, что данный корабль просто непобедим. Почему же тогда американцы не поставили строительство уникальных линкоров на поток? Такая притянутая за уши логика вынуждает перевернуть мир вверх ногами – конструкторы советских ПКР выглядят врунами, советские адмиралы беспечными чудаками, а стратеги страны, победившей в холодной войне – глупцами.
Кумулятивные способы пробития брони
Конструкция БЧ «Базальта» нам неизвестна. Все картинки, публикуемые по данному вопросу в интернете, предназначены для развлечения общественности, а не для раскрытия характеристик секретных изделий. За боевую часть можно выдать ее фугасный вариант, предназначенный для стрельбы по береговым объектам.
Однако об истинном содержании «кумулятивно-фугасной» БЧ можно выстроить ряд предположений. Наиболее вероятно, что такая БЧ представляет собой обычный кумулятивный заряд больших размеров и веса. Принцип ее работы аналогичен тому, как поражает цели выстрел ПТУР или гранатомета. И в этой связи возникает вопрос, как кумулятивный боеприпас, способный оставить на броне дырку весьма скромных размеров, в состоянии уничтожить боевой корабль?
Чтобы ответить на этот вопрос нужно понять, как работают кумулятивные боеприпасы. Кумулятивный выстрел, вопреки заблуждениям, не прожигает броню. Пробитие обеспечивает пест (или как еще говорят – «ударное ядро»), формирующийся из медной облицовки кумулятивной воронки. Пест имеет довольно низкую температуру, поэтому он ничего не прожигает. Разрушение стали происходит за счет «вымывания» металла под действием ударного ядра, имеющего квазижидкое (т.е. имеет свойства жидкости, при этом жидкостью не являясь) состояние. Наиболее близкий бытовой пример, позволяющий понять, как это работает – размывание льда направленной струей воды. Диаметр отверстия, получаемый при пробитии, составляет примерно 1/5 диаметра боеприпаса, глубина пробития до 5-10 диаметров. Поэтому гранатометный выстрел оставляет в броне танка отверстие диаметром всего 20-40 мм.
Помимо кумулятивного эффекта боеприпасы такого типа обладают мощным фугасным действием. Однако фугасная составляющая взрыва при поражении танков остается снаружи броневой преграды. Вызвано это тем, что энергия взрыва не в состоянии проникнуть в забронированное пространство через отверстие диаметром 20-40 мм. Поэтому внутри танка разрушениям подвергается только те детали, которые непосредственно окажутся на пути ударного ядра.
Казалось бы, принцип действия кумулятивного боеприпаса полностью исключает возможность его использования против кораблей. Даже если ударное ядро пробьет корабль насквозь – пострадает лишь то, что окажется на его пути. Это все равно, что пытаться убить мамонта одним ударом вязальной спицы. Фугасное же действие в поражении внутренностей вообще не может участвовать. Очевидно, этого недостаточно, чтобы разворотить внутренности корабля и нанести ему неприемлемый ущерб.
Однако существует ряд условий, при которых описанная выше картина действия кумулятивного боеприпаса нарушается не в лучшую для кораблей пользу. Вернемся к бронетехнике. Возьмем ПТУР и выпустим его в БМП. Какую картину разрушений мы увидим? Нет, аккуратной дырки диаметром 30 мм мы не обнаружим. Мы увидим кусок брони большой площади, вырванный с мясом. А за броней выгоревшие искореженные внутренности, как будто машину подорвали изнутри.
Все дело в том, что выстрелы ПТУР рассчитаны на поражение танковой брони толщиной 500-800 мм. Именно в них мы видим знаменитые аккуратные дырки. Но при воздействии по нерасчетно тонкой броне (как у БМП – 16-18 мм) кумулятивное действие усиливается действием фугасным. Возникает синергетический эффект. Броня просто выламывается, не выдерживая такого удара. И через дыру в броне, которая в данном случае уже не 30-40 мм, а весь квадратный метр, свободно проникает фугасный фронт высокого давления вместе с осколками брони и продукты горения взрывчатки. Для брони любой толщины можно подобрать кумулятивный выстрел такой мощности, что его действие будет не просто кумулятивным, а именно кумулятивно-фугасным. Главное – чтобы искомый боеприпас имел достаточную избыточную мощность над конкретной броневой преградой.
Выстрел ПТУР рассчитан на поражение брони в 800 мм и весит всего 5-6 кг. Что же сделает с броней, толщиной всего в 400 мм (в 2 раза тоньше) гигантский ПТУР, весом около тонны (в 167 раз тяжелее)? Даже без математических расчетов становится понятно, что последствия будут намного печальнее, чем после попадания ПТУР в танк.
Результат попадания ПТУР в БМП Сирийской армии.
Для тонкой брони БМП нужный эффект достигается выстрелом ПТУР весом всего в 5-6 кг. А для корабельной брони, толщиной в 400 мм, потребуется кумулятивно-фугасная БЧ весом в 700-1000 кг. Ровно такого веса БЧ стоят на Базальтах и Гранитах. И это вполне логично, ведь БЧ Базальта диаметром 750 мм как и все кумулятивные боеприпасы может пробить броню, толщиной более 5 своих диаметров – т.е. минимум 3,75 метров монолитной стали. Однако конструкторы упоминают лишь о 0,4 метра (400 мм). Очевидно, это предельная толщина брони, при которой боевая часть Базальта обладает необходимой избыточной мощностью, способной образовать пролом большой площади. Преграда уже в 500 мм не будет проломлена, она слишком прочная и выдержит давление. В ней мы увидим лишь знаменитую аккуратную дырку, а забронированный объем – почти не пострадает.
БЧ Базальта не пробивает ровного отверстия в броне с толщинами менее 400 мм. Она выламывает ее на значительной площади. В образовавшуюся пробоину влетают продукты горения взрывчатки, фугасная волна, осколки выбитой брони и обломки ракеты с остатками топлива. Ударное ядро кумулятивной струи мощного заряда обеспечивает расчистку дороги через множество переборок вглубь корпуса. Потопление линкора Айовы – это крайний, самый тяжелый случай из всех возможных, для ПКР Базальт. Остальные ее цели имеют в разы меньшее бронирование. На авианосцах – в диапазоне 76-200 мм, что, для данной ПКР можно считать просто фольгой.
Как было показано выше, на крейсерах с водоизмещением и размерами «Петра Великого» возможно появление бронирования 80-150 мм. Даже если эта оценка неверная, и толщины будут больше, никакой неразрешимой технической проблемы для конструкторов ПКР не появится. Корабли таких размеров и сегодня не являются типовой целью для ПКР ТН, а с возможным возрождением брони они просто окончательно войдут в список типовых целей ПКР ОН с кумулятивно-фугасными БЧ.
Альтернативные варианты
Вместе с тем, возможны и другие варианты преодоления брони, например, с применением тандемной конструкции боевой части. Первый заряд – кумулятивный, второй – фугасный.
Размеры и форма кумулятивного заряда могут быть совершенно разными. Существующие еще с 60-х годов саперные заряды красноречиво и наглядно это демонстрируют. Например, заряд КЗУ при весе 18 кг пробивает 120 мм брони, оставляя дыру шириной 40 мм и длиной 440 мм. Заряд ЛКЗ-80 при весе 2,5 кг пробивает 80 мм стали, оставляя щель, шириной 5 мм и длиной 18 мм.
Внешний вид заряда КЗУ
Кумулятивный заряд тандемной БЧ может иметь кольцевую (тороидальную) форму. В центр «бублика», после подрыва кумулятивного заряда и пробития, беспрепятственно проникнет основной фугасный заряд. При этом практически не теряется кинетическая энергия основного заряда. Он еще будет в состоянии сокрушить несколько переборок и взорваться с замедлением глубоко внутри корпуса корабля.
Принцип работы тандемной БЧ с кольцевым кумулятивным зарядом
Описанный выше способ пробития универсален и может использоваться на любых ПКР. Простейшие расчеты показывают, что кольцевой заряд тандемной БЧ применительно к ПКР «Брамос» съест всего лишь 40-50 кг веса его 250-киллограмовой фугасной БЧ.
Как видно из таблицы, даже ПКР «Уран» можно придать некоторые бронебойные качества. Возможности по пробитию брони остальных ПКР без проблем перекрывают все возможные толщины бронирования, которое может появиться на кораблях с водоизмещением 15-20 тыс. тонн.
Бронированный линкор
Собственно, на этом можно было бы закончить разговор о бронировании кораблей. Все что нужно, уже сказано. Тем не менее, можно попробовать представить, как мог бы вписаться корабль с противоснарядным мощным бронированием в военно-морскую систему.
Выше была показана и доказана бесполезность бронирования на кораблях существующих классов. Все, для чего может быть использована броня – это локальное бронирование наиболее взрывоопасных зон с целью исключить их детонацию при близком подрыве ПКР. От прямого попадания ПКР такое бронирование не спасает.
Однако все перечисленное касается кораблей с водоизмещение 15-25 тыс. тонн. То есть современных эсминцев и крейсеров. Их запасы по нагрузкам не позволяют оснастить их броней с толщинами более 100-120 мм. Но, чем больше корабль, тем больше статьи нагрузки, которые могут быть выделены под бронирование. Почему до сих пор никто не задумался о создании ракетного линкора с водоизмещением 30-40 тыс. тонн и бронированием более 400 мм?
Главное препятствие для создания такого корабля в отсутствии практической необходимости в таком монстре. Из существующих морских держав лишь единицы располагают экономической, технологической и промышленной мощью для разработки и постройки такого корабля. В теории это могут быть Россия и КНР, а в реальности – только США. Остается только один вопрос – зачем такой корабль нужен ВМС США?
Роль такого корабля в современном флоте совершенно непонятна. ВМС США постоянно воюют с заведомо слабыми противниками, против которых такой монстр совершенно не нужен. А в случае начала войны с Россией или КНР флот США не пойдет к враждебным берегам на мины и под торпеды подводных лодок. Вдали от берегов будет решаться задача защиты своих коммуникаций, где требуется не несколько супер-линкоров, а множество кораблей попроще, и одновременно в разных местах. Эту задачу и решают многочисленные американские эсминцы, количество которых переходит в качество. Да, каждый из них может быть не слишком выдающийся и сильный боевой корабль. Это не защищенные броней, но отлаженные в серийной постройке рабочие лошадки флота.
Они похожи на танк Т-34 – тоже не самый бронированный и не самый вооруженный танк ВМВ, но зато выпускавшийся в таких количествах, что противникам, с их дорогими и супер-мощными Тиграми пришлось не сладко. Будучи штучным товаром, Тигр не мог присутствовать на всей линии огромного фронта в отличие от вездесущих тридцатьчетверок. И гордость за выдающиеся успехи немецкой танкостроительной промышленности никак не помогала в реальности немецким пехотинцам, на которых шли десятки наших танков, а Тигры были где-то в другом месте.
Неудивительно, что все проекты создания супер-крейсера или ракетного линкора не уходили дальше футуристических картинок. В них просто нет необходимости. Развитые страны мира не продают странам третьего мира такое оружие, которое могло бы серьезно поколебать их твердые позиции лидеров планеты. Да и нет у стран третьего мира таких денег, чтобы купить столь сложные и дорогие вооружения. А вот разборки между собой развитые страны с некоторых пор предпочитают не устраивать. Очень высок риск перерастания такого конфликта в ядреный, что уже совершенно излишне и никому не нужно. Бить по равносильным партнерам предпочитают чужими руками, например, турецкими или украинскими по России, тайваньскими по КНР.
Выводы
Против полноценного возрождения корабельной брони работают все мыслимые факторы. В ней нет острой экономической или военной потребности. С конструктивной точки зрения, на современном корабле невозможно создать серьезное бронирование нужной площади. Невозможно защитить все жизненно важные системы корабля.
И, наконец, в случае, если такое бронирование все же появится – проблема легко решается доработкой БЧ ПКР. Развитые страны вполне логично не желают ценой ухудшения других боевых качеств вкладывать силы и средства в создание бронирования, которое принципиально не повысит боеспособность кораблей.
Вместе с тем, широкое внедрение локального бронирования и переход к стальным надстройкам исключительно важен. Такое бронирование позволяет кораблю легче переносить попадания ПКР и снизить объем разрушений. Однако такое бронирование никак не спасает от прямого попадания ПКР, поэтому такую задачу перед броневой защитой ставить просто бессмысленно.
Легенда о пылающих стенах
Пасмурное утро 4 мая 1982 года. Южная Атлантика. Пара «Супер-Этандаров» ВВС Аргентины несется над свинцово-серым океаном, едва не срывая гребни волн. Несколько минут назад самолет радиолокационной разведки «Нептун» обнаружил в этом квадрате две цели класса «эсминец», по всем признакам – соединение британской эскадры. Пора! Самолеты делают «горку» и включают свои РЛС. Еще мгновение – и два огнехвостых «Экзосета» рванулись к целям…
Командир эсминца «Шеффилд» вел глубокомысленные переговоры с Лондоном по каналу спутниковой связи «Скайнет». Чтобы исключить помехи, было приказано отключить все радиоэлектронные средства, включая поисковый радар. Внезапно офицеры с мостика заметили длинный огненный «плевок», летящий в сторону корабля с южного направления.
«Экзосет» ударил в борт «Шеффилда», пролетел через камбуз и развалился в машинном отделении. 165-килограммовая боевая часть не взорвалась, но работающий двигатель ПКР поджег топливо, вытекающее из поврежденных цистерн. Пожар быстро охватил центральную часть корабля, жарко полыхнула синтетическая отделка помещений, от нестерпимого жара загорелись конструкции надстройки, выполненные из алюминиево-магниевых сплавов. Через 6 дней агонии обугленный остов «Шеффилда» затонул.
На самом деле это курьез и роковое стечение обстоятельств. Аргентинцам невероятно повезло, в то время как британские моряки продемонстрировали чудеса безалаберности, и, откровенно говоря, идиотизма. Чего только стоит распоряжение о выключении радаров в зоне военного конфликта. Не лучшим образом обстояли дела у аргентинцев – самолет ДРЛО «Нептун» 5 раз (!) пытался установить радиолокационный контакт с британскими кораблями, но всякий раз терпел неудачу из-за отказа бортовой РЛС (P-2 «Neptune» разработан в 40-х годах и к 1982 был летающим хламом). Наконец, с дистанции 200 км ему удалось установить координаты британского соединения. Единственный кто сохранил лицо в этой истории, был фрегат «Плимут» - именно ему предназначался второй «Экзосет». Но маленький кораблик вовремя обнаружил ПКР и скрылся под «зонтиком» из дипольных отражателей.
Линкоры ВМФ России: блажь или необходимость?
Конструкторы, в погоне за эффективностью, достигли абсурда - эсминец тонет от одной неразорвавшейся ракеты?! Увы, нет. 17 мая 1987 года фрегат ВМС США «Старк» получил в борт две аналогичные ПКР «Экзосет» с иракского «Миража». Боевая часть отработала штатно, корабль лишился хода и 37 человек экипажа. Тем не менее, несмотря на тяжелые повреждения, «Старк» сохранил плавучесть и,после долгого ремонта, вернулся в строй.
Невероятная одиссея «Зейдлица»
Отгремели последние залпы Ютландского сражения, и скрывшийся за горизонтом Хохзеефлотте уже давно включил линейный крейсер «Зейдлиц» в список жертв. Над кораблем славно поработали британские тяжелые крейсера, затем, «Зейдлиц» попал под ураганный огонь сверх-дредноутов типа «Queen Elizabeth”, получив 20 попаданий снарядами калибров 305, 343 и 381 мм. Много ли это? Полубронебойный снаряд 15-дюймовой английской пушки MkI при массе 870 кг (!) содержал 52 кг взрывчатки. Начальная скорость – 2 скорости звука. В результате «Зейдлиц» лишился 3-х орудийных башен, все надстройки были жестоко изуродованы, погасло электричество. Особенно досталось машинной команде – снаряды разворотили угольные ямы и перебили паропроводы, в результате кочегары и механики работали в темноте, задыхаясь гадкой смесью горячего пара и густой угольной пыли. К вечеру в борт попала торпеда. Форштевень полностью зарылся в волны, пришлось затопить отсеки в корме - вес поступившей внутрь воды достиг 5300 тонн, четверти от нормального водоизмещения! Немецкие моряки подвели к подводным пробоинам пластыри, подкрепили досками деформированные напором воды переборки. Механикам удалось ввести в строй несколько котлов. Заработали турбины, и полузатопленный «Зейдлиц» кормой вперед пополз к родным берегам.
Тяжело повреждённый «Зейдлиц» возвращается в порт после Ютландского сражения
Гирокомпас был разбит, штурманская рубка уничтожена, а карты на мостике были залиты кровью. Неудивительно, что ночью под брюхом «Зейдлица» раздался скрежет. После нескольких попыток крейсер своими силами сполз с мели, но утром плохо держащийся на курсе «Зейдлиц» вторично налетел на камни. Едва живые от усталости люди и в этот раз спасли корабль. 57 часов шла беспремерная борьба за живучесть.
Что же спасло «Зейдлиц» от гибели? Ответ очевиден – блестящая выучка экипажа. Бронирование не помогло – 381 мм снаряды пробивали 300 мм главный броневой пояс как фольгу.
Расплата за предательство
Итальянский флот бодро двигался на юг, собираясь интернироваться на Мальте. Война для итальянских моряков осталась позади и даже появление немецких самолетов не могло испортить им настроения - с такой высоты в линкор попасть нереально.
Средиземноморский круиз закончился неожиданно – около 16:00 линкор «Roma» содрогнулся от попавшей в него авиабомбы, сброшенной с удивительной точностью (на самом деле – первая в мире корректируемая авиабомба «Fritz X»). Хай-тек боеприпас массой 1,5 тонны пробил насквозь броневую палубу толщиной 112 мм, все нижние палубы и рванул уже в воде под кораблем (кто-то облегченно вздохнет – «Повезло!», но, стоит напомнить, что вода несжимаемая жидкость – ударная волна от 320 кг взрывчатки разворотила «Rom"e» днище, вызвав затопление котельных отделений). Через 10 минут второй «Fritz X» вызвал детонацию семисот тонн боекомплекта носовых башен главного калибра, убив 1253 человека.
Найдено супероружие, способное за 10 минут утопить линейный корабль водоизмещением 45 000 тонн!? Увы, все не так однозначно.
16 сентября 1943 года, аналогичная шутка с английским линкором «Warspite» (тип «Queen Elizabeth») не удалась – троекратное попадание «Fritz X» не привело к гибели дредноута. «Уорспайт» меланхолично принял 5000 тонн воды и отправился на ремонт. Жертвами трех взрывов стали 9 человек.
11 сентября 1943 года при обстреле Салерно под раздачу попал американский легкий крейсер «Саванна». Малыш водоизмещением 12 000 тонн стойко выдержал попадание немецкого монстра. «Фриц» пробил крышу башни №3, прошел сквозь все палубы и взорвался в подбашенном отделении, выбив у «Саванны» днище. Частичная детонация боезапаса и последовавший за ней пожар унесли жизни 197 членов команды. Несмотря на серьезные повреждения, через трое суток крейсер дополз своим ходом (!) до Мальты, откуда ушел на ремонт в Филадельфию.
Какие выводы можно сделать из этой главы? В конструкции корабля, вне зависимости от толщины брони, есть критически важные элементы, поражение которых может привести к быстрой и неминуемой гибели. Тут уж, как карта ляжет. Что касается погибшей «Rom’ы» - воистину итальянским линкорам не везло ни под итальянским, ни под британским, ни под советским флагом (линкор «Новороссийск» - он же «Джулио Чезаре»).
Волшебная лампа Алладина
Утро 12 октября 2000 года, Аденский залив, Йемен. Ослепительная вспышка на мгновение осветила бухту и через мгновение тяжелый грохот распугал стоящих по-колено в воде фламинго.
Два шахида отдали свои жизни в Священной Войне с кяфирами, таранив на моторной лодке эскадренный миноносец «Коул» (USS Cole DDG-67). Взрыв адской машины, начиненной 200…300 кг взрывчатки, разорвал борт эсминца, огненный вихрь промчался по отсекам и кубрикам корабля, превращая все на своем пути в кровавый винегрет. Проникнув в машинное отделение, взрывная волна разорвала корпуса газовых турбин, эсминец лишился хода. Начался пожар, с которым удалось справиться только к вечеру. Жертвами стали 17 моряков, еще 39 получили ранения.
Через 2 недели «Коул» был погружен на норвежский тяжелый транспорт MV Blue Marlin и отправлен в США на ремонт.
Хмм…в свое время «Саванна», идентичная по размерам «Коулу», сохранила ход, несмотря на куда более серьезные повреждения. Объяснение парадокса: оборудование современных кораблей стало более хрупким. Силовая установка General Electric из 4-х компактных газовых турбин LM2500 выглядит несерьезно на фоне главной энергетической установки «Саванны», состоящей из 8 огромных бойлеров и 4-х паровых турбин Парсонса. Для крейсеров времен Второй Мировой топливом служили нефть и ее тяжелые фракции. «Коул» (как и все корабли, оснащенные ГТУ LM2500) использует…авиационный керосин Jet Propellant-5.
Значит ли это, что современный военный корабль хуже, чем древний крейсер? Разумеется, это не так. Их ударная мощь несравнима – эсминец типа «Арли Берк» может запускать крылатые ракеты на дальность 1500…2500 км, обстреливать цели на околоземной орбите и контролировать обстановку в сотнях миль от корабля. Новые возможности и оборудование потребовали дополнительных объемов: для сохранения исходного водоизмещения, пожертвовали бронированием. Может быть зря?
Экстенсивный путь
Опыт морских сражений недавнего прошлого показывает, что даже тяжелое бронирование не может гарантированно защитить корабль. Сегодня средства поражения еще более эволюционировали, поэтому устанавливать броневую защиту (или эквивалентную ей дифференцированную броню) толщиной менее 100 мм не имеет смысла – она не станет преградой для противокорабельных ракет. Кажется, что 5…10 сантиметров дополнительной защиты должны уменьшить повреждения, т.к в ПКР уже проникнет глубоко внутрь корабля. Увы, это ошибочное мнение – во времена Второй Мировой авиабомбы часто пробивали подряд несколько палуб (включая бронированные), детонируя в трюмах или даже в воде под днищем! Т.е. повреждения в любом случае будут серьезными, и установка 100 мм бронирования – бесполезное мероприятие.
А если установить на корабль класса «ракетный крейсер» 200 мм бронирование? В этом случае корпусу крейсера обеспечивается весьма высокий уровень защиты (ни одна западная дозвуковая ПКР типа «Экзосет» или «Гарпун» не способна преодолеть такую броневую плиту). Живучесть увеличится и утопить наш гипотетический крейсер станет сложной задачей. Но! Корабль необязательно топить, достаточно вывести из строя его хрупкие радиоэлектронные системы и повредить оружие (в свое время легендарный эскадренный броненосец «Орел» получил от 75 до 150 пападаний 3,6 и 12 дюймовыми японскими снарядами. Плавучесть он сохранил, но как боевая единица существовать перестал – орудийные башни и дальномерные посты были разбиты и сожжены фугасными снарядами).
Отсюда важный вывод: даже в случае применения тяжелого бронирования, внешние антенные устройства останутся беззащитными. При поражении надстроек корабль гарантированно превратиться в небоеспособную груду металла.
Обратим внимание на негативные стороны тяжелого бронирования: простой геометрический подсчет (произведение длины броневого борта х высоту х толщину, с учетом плотности стали 7800 кг/куб. метр) дает потрясающие результаты – водоизмещение нашего «гипотетического крейсера» может увеличится в 1,5 раза с 10 000 до 15 000 тонн! Даже с учетом применения дифференцированного бронирования, встроенного в конструкцию. Для сохранения ТТХ небронированного крейсера (скорости хода, дальности хода) потребуется увеличение мощности энергетической установки корабля, что, в свою очередь, потребует увеличение запасов топлива. Весовая спираль раскручивается, напоминая анекдотичную ситуацию. Когда она остановится? Когда все элементы силовой установки пропорционально увеличатся, сохранив первоначальное соотношение. В результате – увеличение водоизмещения крейсера до 15…20 тысяч тонн! Т.е. наш крейсер-броненосец, обладая тем же ударным потенциалом, будет иметь вдвое большее водоизмещение, чем его небронированный систершип. Вывод – ни одна морская держава не пойдет на такое увеличение военных расходов. Тем, более, как было сказано выше, мертвая толща металла не гарантирует защиту корабля.
С другой стороны, не стоит доходить до абсурда, иначе грозный корабль потопят из ручного стрелкового оружия. На современных эсминцах используется выборочное бронирование важных отсеков, например на «Орли Берках» вертикальные пусковые установки прикрыты 25 мм бронеплитами, а жилые отсеки и командный центр – слоями кевлара общей массой 60 тонн. Для обеспечение живучести очень важное значение имеет компоновка, выбор конструкционных материалов и подготовка экипажа!
В наши дни бронирование сохранилось на ударных авианосцах – их колоссальное водоизмещение позволяет устанавливать такие «излишества». Например, толщина бортов и полетной палубы атомного авианосца «Энтерпрайз» находится в пределах 150 мм. Нашлось место даже для противоторпедной защиты, включающей в себя, помимо стандартных водонепроницаемых переборок, систему коффердамов и двойное днище. Хотя, высокая живучесть авианосца обеспечивается в первую очередь его огромными размерами.
В дискуссиях на форуме «Военное обозрение» многие читатели обратили внимание на существование в 80-х годах программы модернизации линкоров типа «Айова» (4 корабля, построенные еще во времена Второй Мировой, простояли в базе без малого 30 лет, периодически привлекаясь к обстрелу побережья в Корее, Вьетнаме и Ливане). В начале 80-х была принята программа их модернизации - корабли получили современные ЗРК самообороны, 32 «Томагавка» и новые радиоэлектронные средства. Сохранился полный комплект брони и 406 мм артиллерия. Увы, прослужив 10 лет, все 4 корабля были выведены из состава флота, ввиду физического износа. Все планы их дальнейшей модернизации (с установкой УВП Марк-41 вместо кормовой башни) остались на бумаге.
С чем была связана реактивация старых артиллерийских кораблей? Новый виток гонки вооружений заставил две сверхдержавы (какие именно – уточнять не требуется) задействовать все имеющиеся резервы. В результате ВМС США продлил срок жизни своих сверхдредноутов, а ВМФ СССР не спешил отказываться от артиллерийских крейсеров пр. 68-бис (морально устаревшие корабли оказались отличным средством огневой поддержки морской пехоты). Адмиралы перестарались – помимо действительно полезных кораблей, сохранивших свой боевой потенциал, в составе флотов числилось множество ржавых калош – старые советские эсминцы типов 56 и 57, послевоенные ДПЛ пр. 641; американские эсминцы типов «Фаррагут» и «Чарльз Ф. Адамс», авианосцы типа «Мидуэй» (1943 г.). Хлама накопилось немало. По статистике, к 1989 году суммарное водоизмещение кораблей ВМФ СССР на 17% превышало водоизмещение ВМС США.
Крейсер "Михаил Кутузов", пр. 68-бис
С исчезновением СССР, на первое место вышла эффективность. ВМФ СССР подвергся безжалостному сокращению, а в США в начале 90-х из состава флота были исключены 18 крейсеров УРО типов «Леги» и «Белкнап», отправились на слом все 9 атомных крейсеров (многие даже не выработали половину запланированного срока), за ними последовали 6 устаревших авианосцев типов «Мидуэй» и «Форестолл», и 4 линкора.
Т.е. реактивация старых линкоров в начале 80-х, не являлась следствием их выдающихся способностей, это была геополитическая игра – желание иметь максимально большой флот. При одинаковой стоимости с авианосцем, линкор на порядок уступает ему по ударной мощи и по возможностям контроля морского и воздушного пространства. Поэтому, несмотря на солидное бронирование, «Айовы» в современной войне - ржавые мишени. Прятаться за толщу мертвого металла совершенно бесперспективный подход.
Интенсивный путь
Лучшая защита - нападение. Именно так считают во всем мире, создавая новые системы самообороны кораблей. После атаки «Коула», никто не стал обвешивать эсминцы броневыми плитами. Ответ американцев не отличался оригинальностью, но был весьма эффективен – установка 25 мм автоматических пушек «Бушмастер» с цифровой системой наведения, чтобы в следующий раз разнести в щепки катер с террористами (впрочем, я все-таки неточен – в надстройке эсминца «Орли Берк» подсерии IIа все-таки появилась новая броневая переборка толщиной 1 дюйм, но это совсем не похоже на серьезное бронирование).
Зенитный комплекс самобороны "Палаш", установленный на ракетном катере Р-60
Совершенствуются системы обнаружения и противоракетные системы. В СССР был принят на вооружение ЗРК «Кинжал» с РЛС «Подкат» для обнаружения низколетящих целей, а также уникальный ракетно-артиллерийский комплекс самообороны «Кортик». Новая российская разработка – ЗРАК «Палаш». Не осталась в стороне знаменитая швейцарская фирма «Эрликон», выпустившая скорострельную 35-мм артиллерийскую установку «Миллениум» с урановыми поражающими элементами (одной из первых «Миллениумы» получила Венесуэла). В Голландии разработана эталонная артиллерийская система ближнего боя «Голкипер», сочетающая мощность советской АК-630М и точность американского «Фаланкса». При создании противоракет нового поколения ESSM упор делался на повышение маневренности ЗУР (скорость полета до 4..5 скоростей звука, при этом эффективная дальность перехвата составляет 50 км). В любой из 90 пусковых ячеек эсминца «Арли Берк» возможно разместить 4 ESSM.
ВМС всех стран перешли от толстой брони к активным средствам обороны. Очевидно, в том же направлении следует развиваться ВМФ России. Мне представляется идеальным вариант основного боевого корабля ВМФ, полным водоизмещением 6000…8000 тонн, с упором на огневую мощь. Для обеспечения приемлемой защиты от простых средств поражения достаточно полностью стального корпуса, грамотной компоновки внутренних помещений и выборочного бронирования важных узлов, с использованием композитов. По поводу тяжелых повреждений – намного эффективнее сбивать ПКР на подлете, чем тушить пожары в развороченном корпусе.
Бронирование
Систему бронирования линкоров типа «Саут Дакота» без всякого преувеличения можно считать весьма удачной. Она обеспечивала эффективную защиту жизненно важных центров корабля от авиабомб и артогня тяжелых орудий как с коротких, так и с дальних дистанций. При этом распределение брони по площади и толщине плит было хорошо продуманным и рациональным с точки зрения затраченного тоннажа.
При разработке проекта конструкторы ориентировались на обеспечение защиты от 16-дюймовых снарядов весом 2240 фунтов (1016 кг), которыми стреляли пушки Mk .5 линкоров типа «Мэриленд». По оценкам, основанным на довольно грубых эмпирических формулах ВМФ США конца 1930-х годов, зона свободного маневрирования при обстреле из таких орудий простиралась от 17,7 до 30,9 тыс. ярдов (16,2 - 28,3 км). Этот было гораздо лучше, чем у «Норт Кэролайны» и «Вашингтона», ЗСМ которых располагалась в диапазоне 21,3 - 27,8 тыс. ярдов. Таким образом, при том же водоизмещении и даже меньшем на 900 т весе брони конструкторам удалось существенно усилить защищенность новых линкоров - несомненно выдающийся результат! Правда, незадолго до войны «свой» снаряд заметно потяжелел. Для орудий Mk .6 новых линейных кораблей был разработан сверхтяжелый «чемодан» весом 2700 фунтов (1225 кг). При обстреле такими снарядами ЗСМ «Саут Дакоты» сужалась, особенно по внешнему пределу, и располагалась в диапазоне 20,5 - 26,4 тыс. ярдов (18,7 -- 24,1 км). Не слишком много, но улучшить защиту строящихся кораблей уже было нельзя.
Броневой материал, применявшийся на новых линкорах США, был хорошего среднемирового качества. Он представлял собой усовершенствованный вариант крупповской брони КС (Krupp Cemented ) и KNC (Krupp Non -Cemented ). Поставщи ками являлись компании Carnegie Steel Corp., Bethlehem Steel Corp. и Midvale Co.
Цементированные плиты, по американской терминологии класс «А», были оптимизированы в части лигатуры и распределения твердости по толщине в сравнении со старой броней типа КС а/А, получившей широкое распространение в мировом военном судостроении, начиная с 1898 года. Примерно аналогичную броню, среди которой лучшей считается английская (post 30 Cemented Armor ), использовали в 1930 - 1940-х годах во всех европейских странах (производители Krupp , Vickers , Colville , Terni , Schneider и др.). Япония не от хорошей жизни избрала иное направление. Там развивали собственный тип брони, созданный на базе образцов фирмы «Виккерс» примерно 1910 года. Японцы смогли относительно успешно применить легирование медью, частично заменившей никель, в котором страна испытывала острый дефицит. При этом гетерогенная броня VH (Vickers Hardened ) производилась в Японии по оригинальной технологии с укреплением поверхности без образования цементита. Ее снарядостойкость по эквиваленту толщины была на 16,1% хуже, чем у американского класса «А».
Гомогенную броню собственного производства в США считали лучшей в мире. Плиты толщиной свыше 4 дюймов относили к классу «В», а более тонкие классифицировали как STS . Однако большой разницы здесь не существовало. Для малоразмерных деталей (щитовые прикрытия, броневые колпаки и др.) на американских кораблях применялась литая броня «Cast ». Как правило, она была гомогенной, но допускалась и цементация поверхности.
В конструкции линейных кораблей США распределение типов броневого материала несколько отличалось от принятого в европейских странах. На «Саут Дакоте» броня класса «А», как обычно, применялась в наиболее ответственных местах - из нее изготавливали плиты главного броневого пояса, траверзов, барбетов, прикрытие рулевых механизмов, боковые и задние стенки башен главного калибра. Однако в целом доля цементированной брони по сравнению с кораблями Старого Света была несколько меньшей. Американские конструкторы исходили из того, что цементированная броня наиболее успешно проявляет свои защитные свойства, если попавший в нее снаряд разрушается при ударе об особо твердый поверхностный слой. В противном случае высокой становится вероятность образования в плите трещин. Это вполне естественно - платой за твердость почти всегда является повышенная хрупкость. Но бронебойные снаряды, особенно американские, к тому времени стали очень прочными и имели развитый «макаровский колпачок». И лобовые плиты башен, всегда обращенные в сторону противника, поражаются ими под углом, близким к нормали, то есть находятся в самой уязвимой позиции. Поэтому американцы выполнили их, плиты, из очень толстой гомогенной брони класса «В». Растрескивание при этом практически исключалось. А мягкий бронебойный наконечник снаряда становился только помехой.
Обоснованность данного решения подтвердил случай с линкором «Дюнкерк» 3 июля 1940 года. 15-дюймовый снаряд, выпущенный с линейного крейсера «Худ», под острым углом попал в 150-мм крышу возвышенной башни главного калибра французского корабля. Произошел рикошет. При этом разрушился как сам снаряд, который у англичан был не очень прочным, так и цементированная бронеплита. Часть обломков прошла внутрь башни. Ее правая секция была полностью выведена из строя, весь находившийся там персонал погиб. В случае гомогенной брони осталась бы лишь длинная вмятина, возможно, с небольшим разрывом плиты. Вполне вероятно, обошлось бы без жертв.
Главный пояс линкоров типа «Саут Дакота» состоял из брони класса «А» толщиной 310 мм на двухдюймовой цементной подушке и 22-мм подкладке из STS . Наружный наклон составлял 19°.
Внутреннее расположение поясных плит при толщине внешней обшивки между второй и третьей палубами в 32 мм дополнительно усиливало защиту. Для снарядов, летящих строго горизонтально, это соответствовало эквиваленту вертикальной брони в 439 мм.
В подводной части корабля нижний пояс из брони класса «В» простирался до самого днища, его толщина постепенно уменьшалась от 310 до 25 мм. Таким способом обеспечивалась защита от «подныривания» снарядов, падающих под большим углом у борта корабля.
Броневая цитадель охватывала центральную часть корабля от первой до третьей башни ГК (отрезок между 36 и 129 шп.) и была значительно короче, чем на «Норт Кэролайне». Концы ее перекрывались цементированной траверзной броней 287-мм толщины. Носовой траверс простирался от второй палубы до третьего дна (внизу он становился тоньше), а кормовой - только в промежутке между второй и третьей палубами. Ниже его шла 16-мм перегородка. Здесь к цитадели примыкала броневая коробка, защищавшая рулевые механизмы и приводы. С бортов они были прикрыты мощными цементированными плитами толщиной 343 мм с внешним наклоном в 19°, сверху - 157-мм третьей палубой. Румпельное отделение замыкал 287-мм траверз.
Схема горизонтальной защиты напоминала примененную на предыдущем типе линкоров. Однако комплекс трех бронепалуб был сконструирован более рационально и надежно. В нем использовался эффект большей стойкости одной броневой плиты по сравнению с двумя или несколькими равной суммарной толщины. Это достигалось за счет утолщенной второй (главной броневой) палубы, примыкавшей к верхним кромкам пояса. Она состояла из двух слоев - основного, класса «В», и 19-мм, из стали STS . В диаметральной плоскости это давало 146 мм (127+19) против 127 мм (91+38) на «Норт Кэролайне». У бортов суммарная толщина увеличилась до 154 мм, компенсируя отсутствие дополнительной защиты, которую в центральной части создавала надстройка. Верхняя (бомбовая) палуба была примерно такой же, как на предыдущем типе линкоров, и предназначалась для взведения взрывателей авиабомб и снарядов, а также для «сдирания» бронебойных наконечников.
Между барбетами второй и третьей башен ГК располагалась короткая и узкая 16-мм палуба, не доходившая до бортов корпуса. Она, как и располагавшаяся ниже третья палуба, была противоосколочной.
Боевая рубка американских линейных кораблей традиционно имела очень мощное бронирование. Стенки и коммуникационная труба были 16-дюймовыми. Крыша и пол боевой рубки - соответственно 7,25 и 4 дюйма. Везде использовалась броня класса «В», которая, в частности, допускала сварку, крайне проблематичную при цементированной поверхности. В данном случае это был серьезный плюс. Положение боевой рубки в надстройке требовало плотной внешней обвязки большим количеством металлоконструкций (различные посты и мостики). Много сварных соединений имелось и внутри рубки.
Бронезащита артиллерии главного калибра была очень солидной, но в целом мало отличалась от примененной на линкорах типа «Норт Кэролайна». Лобовые, задние и боковые стенки башен выполнялись из брони толщиной соответственно 18, 12 и 9,5 дюйма. Крыша- из 184-мм (7,25") гомогенных плит. Толщина брони барбетов выше второй палубы составляла 439 мм (17,3") по бокам и 294 мм (11,6") в районе диаметральной плоскости.
Башни средней артиллерии целиком формировались из гомогенных 51-мм плит. Это было меньше, чем на современных «35 000-тонниках» других стран, но из-за небольшого веса обеспечивалась высокая подвижность установок, что весьма важно при отражении атак авиации. Боевой опыт подтвердил оправданность легкого бронирования универсальной артиллерии.
В остальных частях кораблей броня присутствовала лишь фрагментарно. Не слишком надежно ею прикрывались башенки директоров главного калибра и их коммуникационные трубы. Вне цитадели кормовая и особенно носовая части кораблей оставались незащищенными в соответствии с традиционным американским принципом «все или ничего».
В целом система вертикального и горизонтального бронирования представляла собой вполне надежную защиту от огня 406 - 410-мм орудий американских линкоров типа «Мэриленд», японских типа «Нагато» и английских типа «Нельсон». Авиабомбы пикирующих бомбардировщиков, как считалось, тоже не могли поразить жизненно важные центры «Саут Дакоты», поскольку вероятность прямых попаданий с большой высоты оценивалась как крайне низкая. Уязвимыми оставались небронированные оконечности и надстройки. В бою это, конечно, могло привести к выходу линкора из строя, но для его потопления потребовалось бы чрезвычайно много попаданий. Об опасности подводных взрывов речь пойдет ниже.
Что касается огня 14 - 15-дюймовых орудий новых европейских линейных кораблей, то здесь система защиты «Саут Дакоты» выглядит просто блестяще. Расчеты по весьма точным современным методикам (Автор этих методик - Н.Окун (Nathan Okun ), гражданский программист систем управления ВМФ США; подробную информацию о расчетах бронепробиваемости и зон свободного маневрирования можно найти в Интернете ) дают ЗСМ под обстрелом линкора «Бисмарк» как минимум от 15 до 32,5 км. Причем даже с самой короткой дистанции поразить погреба или машины «Саут Дакоты» способным к детонации снарядом, скорее всего, не смог бы ни один 15-дюймовый линкор. Здесь дело во внешней обшивке, которая в комплексе с внутренним поясом представляла собой эффективную систему разнесенного бронирования. Многочисленные послевоенные опыты свидетельствуют, что для ликвидации бронебойных наконечников требуется толщина гомогенной брони типа STS не менее 0,08 диаметра поражающего снаряда (т.е. 8% калибра). Чтобы активировать взрыватель, достаточно броневой преграды в 7% калибра (при отклонении от нормали - меньше 7%). Таким образом, 15-дюймовые снаряды достигают главной поясной брони «Саут Дакоты», уже будучи «обезглавленными». Это резко снижает их эффективность, так как чаще всего происходит разрушение снарядного стакана и рикошет от наклонной поясной брони. При отклонении целевого угла от нормали защитные свойства еще более усиливаются.
Отметим, что данная схема бортового бронирования получила логичное развитие в конструкции линкоров типа «Айова». Их обшивка из стали STS , увеличенная по толщине до 38 мм, могла удалять бронебойные наконечники 406 - 460-мм снарядов со всеми вытекающими отсюда плюсами.